Гори, ведьма, гори! (сборник) - Страница 78

Он знал, что днем такой возможности нет, но все там обошел, обползал и наконец нашел одно место у самой воды. Эф говорит, что стена с обеих сторон кончается скалой, она в нее встроена, но к ней можно подойти со стороны воды. Лайас решил, что он сможет со стороны воды подобраться к стене и перелезть через нее. Выбрал ночь, когда луна полная, но тучи часто закрывают ее. Взял в лодку легкую лестницу и погреб. Причалил, приставил лестницу и, когда тучи закрыли луну, поднялся на стену. И вот он наверху. Втащил туда лестницу и лег, чтобы осмотреться. У него была мысль поставить лестницу по другую сторону, спуститься и отправиться на разведку. Он подождал, пока выйдет луна, и увидел перед собой широкий луг, усеянный большими кустами. Потом дождался, пока луна снова скрылась, поставил лестницу и начал спускаться…

И вот в этом месте старый Эф замолчал, подвел машину к обочине и остановился. Я спросил: «Ну, а дальше что?» Эф ответил: «Мы его нашли утром у гавани, он греб как сумасшедший и кричал: «Уберите их от меня! Уберите их от меня!“ Когда он немного успокоился, то рассказал то, что я рассказал вам.

– А потом, – сказал Мак Канн, – а потом, – он налил себе и выпил, – потом старый козел показал, что он прекрасный актер или отъявленный лжец. Он сказал: «И тут Лайас сделал так», глаза у Эфа закатились, лицо задергалось, и он заскулил: «Как они пищат! Пищат, как птицы! Как они бегут! О боже, они в кустах! Прячутся и пищат! Боже, они похожи на людей, но это не люди. Как они бегут и прячутся!..

«Но что это? Похоже на лошадь… большая лошадь… скачет… скачет…»

«Смотрите на нее… как летят ее волосы!.. посмотрите на эти голубые глаза на белом лице!.. и на лошадь… большую черную лошадь…»

«Смотрите, как они бегут… и как пищат… Слышите, как они пищат, как птицы! В кустах… перебегают от куста к кусту…»

«Смотрите на собак!.. это не собаки… Уберите их от меня! Уберите их от меня! Собаки ада… Боже… уберите их от меня!»

Мак Канн сказал:

– У меня мурашки поползли по коже. И сейчас ползут, когда я вам рассказываю.

Тут Эф включил мотор, и мы поехали дальше. Я спросил: «А потом что?» Он ответил: «Все. Все, что мы смогли у него выудить. И с тех пор он ничего не говорит. Может, упал со стены и ударился головой. Может, так, а может, нет. Во всяком случае Лайас больше не любопытен. Ходит по деревне, один, с широко раскрытыми глазами. Вспугни его, и он начнет то, что я показал, только получше». – И он посмеялся.

Я сказал: «Но если то, что похоже на человека, не человек, и то, что похоже на собак, не собаки, то что это?»

Он ответил: «Вы знаете столько же, сколько я».

Я сказал: «Но вы хоть представляете, кто эта девчонка на большой черной лошади?»

Он ответил: «Она, да. Девчонка француза».

Снова ледяная рука коснулась моих волос, мысли заметались… Дахут на черном жеребце… охотится… на кого? И стоящие камни, и люди, гибнущие под ними… все как в старину… в старом Карнаке…

Мак Канн продолжал свой рассказ.

– Мы поехали дальше, и я видел, что старый козел очень возбужден, он все время жевал свои усы. Наконец мы приехали в место, о котором он говорил. Осмотрелись. Хорошее место. Похоже на такое, которое я хотел бы купить, как я ему рассказывал. Старый каменный дом, много комнат – для востока. Меблированные. Мы немного побродили вокруг и скоро увидели стену. Все, как сказал старый козел. Нужна артиллерия или тринитротолуол, чтобы пробить ее. Эф бормотал, чтобы я не особенно на нее смотрел. Большие ворота поперек дороги, похожи на стальные. И хоть мы никого не видели, мне показалось, что за нами все время следят.

Мы походили тут и там, потом вернулись к дому. И тут старый козел беспокойно спросил меня, что я думаю, и я сказал, что все в порядке, если цена устроит, и какая же цена. И он назвал сумму, от которой я замигал. Не потому, что велика, наоборот. И тут у меня появилась мысль. Я сказал, что хочу посмотреть еще несколько домов. Мы еще там походили, а мысль не выходила у меня из головы.

Было уже поздно, когда мы вернулись в деревню. На пути назад остановились поговорить с одним человеком. Он сказал: «Эф, еще четверо исчезли из бедной фермы».

Старый козел заерзал и спросил, когда. Тот ответил, прошлой ночью. Сказал, что управляющий хочет позвонить в полицию. Эф как будто что–то стал подсчитывать и сказал, что всего уже около пятидесяти. Тот сказал, да. Они покачали головами, и мы поехали дальше. Я спросил, что это за бедная ферма, он ответил, что это в десяти милях, там живут нищие, и вот последние три месяца они стали исчезать. И у него появилось то же испуганное выражение, и он заговорил о другом.

Ну, мы вернулись в «Беверли Хаус». Там было много местных жителей, и они отнеслись ко мне с почтением. Видимо, Эф сказал им, кто я такой, и это было что–то вроде комитета по встрече.

Один из них встал и сказал: хорошо, что я вернулся, но надо было мне вернуться раньше. Они уже знали об исчезнувших нищих, и им это не понравилось.

Я поужинал, вышел, людей прибавилось. Они будто собирались вместе, чтобы не так бояться. А моя мысль становилась все настойчивее. А мысль заключалась вот в чем. Я ошибался, думая, что Эф заботится только о выгоде. Мне показалось, что они все страшно напуганы и, может, решили, что я тот самый человек, который может им помочь.

Наверно, Партингтоны там были большими шишками, и вот я, один из них, возвращаюсь. Можно сказать, послало само небо, как раз вовремя. Я сидел, прислушивался, и все разговоры крутились вокруг бедной фермы и француза.

Около девяти пришел еще один. Сказал: «Нашли двух исчезнувших нищих». Все подошли ближе, и Эф спросил: «Где?» И тот ответил: «Билл Джонсон приплыл вечером. Увидел за кормой двух утопленников. Подцепил их. На пристани они со стариком Си Джеймсоном рассмотрели их. Говорит, что он их знает. Сэм и Мэтти Вилан, которые уже три года жили на ферме. Так и лежат на пристани. Наверно, упали в воду, ударились о камни и утонули.