Гори, ведьма, гори! (сборник) - Страница 20

10 ноября. Ну, я даже рада, что пошла. Мадам просто удивительна. Конечно, тут есть что–то странное, но я не понимаю что, но это потому, что она не такая, как все. Когда попадаешь в ее комнату, жизнь кажется совсем другой. Когда я ухожу, мне кажется, что я покидаю заколдованный дворец и возвращаюсь в серый унылый мир.

Вчера, когда я решила пойти к ней прямо из госпиталя, точно груз свалился с плеч, стало весело и легко. Но когда я вошла, белая девушка – ее зовут Лашна – посмотрела на меня так, как будто собиралась плакать. Она сказала мне странным приглушенным голосом: «Помните, что я старалась спасти вас!» Мне это показалось таким забавным, что я расхохоталась и никак не могли остановиться. А когда я взглянула в глаза мадам Менделип и услышала ее голос, я поняла, почему так легко у меня на сердце – будто я вернулась в дом, по которому страшно истосковалась. Чудесная комната, казалось, приветствовала меня.

У меня было странное ощущение, что она живая, что она часть самой мадам Менделип, как ее глаза, руки, голос. Она ни о чем меня не спросила, а принесла куклу. Кукла была еще красивее, чем раньше, и пока мадам делала последние стежки, заканчивая ее одежду, мы сидели и разговаривали.

Она сказала: «Мне хотелось бы сделать куклу из вас, моя дорогая». Это точные ее слова. Я на секунду чего–то испугалась, вспомнив сон, но потом поняла, что это ее манера выражаться, и она имеет в виду сделать с меня слепок, похожий на меня. Я засмеялась и сказала: «С удовольствием, мадам Менделип, она, наверное, будет даже лучше, чем я сама». Она засмеялась вместе со мной. Глаза ее стали большими и сильно блестели.

Она принесла немного воска и стала лепить мою голову. Ее красивые пальцы работали быстро, артистически ловко. Я следила за ними, очарованная. Мне хотелось спать все сильнее и сильнее. Она сказала: «Милочка, мне хотелось бы, чтобы вы разделись и я могла слепить все ваше тело. Не стесняйтесь, я ведь старуха». А мне было все равно, и я ответила в полусне: «Конечно, пожалуйста».

Я встала на маленький стул и продолжала наблюдать, как воск под ее пальцами стал превращаться в мою копию. Я была такой сонной, что мадам должна была помочь мне одеться, потом я, по–видимому, заснула, а проснувшись увидела, что она сидит рядом и гладит мою руку. «Мне жаль, дитя мое, что я вас так утомила. Полежите, отдохните. Но если вам нужно домой, то поспешите – уже поздно!» Я знала, что поздно, но мне было все равно. Потом мадам прижала пальцы к моим глазам и вся сонливость вдруг исчезла. Она сказала: «Приходите завтра за куклой». Я сказала, что должна заплатить ей, хотя бы сколько могу, но она возразила: «Вы полностью заплатили тем, что позволили сделать из себя куклу». После чего мы обе засмеялись и я ушла. Девушка была чем–то занята в лавке. Я сказала ей: «До свидания», но она ничего не ответила.

11 ноября. Я получила куклу и Диана в восторге. Она боготворит куклу. Сидела опять для мадам Менделип, чтобы она могла закончить мою куклу. Она настоящий ангел! Удивляюсь, зачем ей эта лавочка? Она могла бы быть величайшим скульптором. Кукла – точная моя копия.

По ее просьбе я дала прядь своих волос. Но мадам сказала, что это только модель, а не кукла, которую она из меня сделает. Та будет гораздо больше и из гораздо более прочного материала, а эту она отдаст мне, когда кончит с ней работать.

На этот раз я недолго оставалась в лавке. Выходя я улыбнулась Лашне и заговорила с ней, она кивнула мне, но без симпатии. Не знаю, может быть, она ревновала меня к мадам?

13 ноября. Впервые сажусь писать после ужасной смерти мистера Питерса 11 ноября. Я только кончила писать о кукле Ди, как меня вызвали на ночное дежурство в госпиталь. О, как я жалею, что не отказалась! Никогда не забуду эту жуткую смерть! Не хочу ни писать, ни думать об этом. Но когда я пришла домой, утром, я не могла уснуть, я мучилась, стараясь вынуть из памяти это лицо. Я думала до этого, что мадам Менделип поможет мне забыть об этом. И около двух я была у нее.

Мадам была в лавке, и казалось, была удивлена, увидев меня так рано. И, по–моему, не так приветлива, как всегда. Как только я вошла в чудесную комнату, я все забыла.

Мадам что–то делала из проволочки, сидя за столом, я не рассмотрела что, так как она усадила меня подальше на удобном стуле.

«Дитя мое, вы выглядите усталой. Посидите и отдохните, пока я кончу. Перед вами лежит интересная книга». Она дала мне странную старую книгу, длинную и узкую. Она походила на средневековую книгу, написанную от руки монахами. На картинках были нарисованы сады и деревья, причем престрашные.

Людей не было, но у меня не проходило ощущение, что они прятались за деревьями и смотрят оттуда на меня. Не знаю, сколько времени я рассматривала картинки, стараясь рассмотреть прячущихся людей, но наконец мадам позвала меня. Я подошла к столу, все еще держа книгу в руках.

Мадам сказала: «Это для куклы, которую я делаю из вас. Возьмите и посмотрите, как искусно это сделано». Я взяла в руку то, что лежало на столе и увидела, что это проволочный скелет, небольшой, как у ребенка.

И вдруг лицо Питерса появилось передо мной, я вскрикнула и выронила книгу. Она упала на скелет, раздался глухой звук и скелет подпрыгнул. Я пришла в себя и увидела, что конец проволоки высвободился, проткнув книгу, и так и лежал.

Минуту мадам была в страшной ярости. Она схватила меня больно за руку и спросила странным голосом: «Почему вы это сделали? Отвечайте! Почему?» И тряхнула мою руку. Я не осуждаю ее теперь, но тогда она испугала меня. Наверное она думала, что я сделала это нарочно. Потом она увидела, что я вся дрожу; глаза и голос стали ласковыми. «Что–то волнует вас, милая. Скажите мне, может быть, я смогу помочь вам». Она уложила меня на диван, села около и стала гладить мои волосы и лоб.